Говоря о стыде, мы имеем в виду одно из самых болезненных и тяжелых для переживания чувств. Одни только слова «стыд» и «позор» вызывают целую гамму отрицательных эмоций, а фраза «позор страшнее смерти» почти не вызывает возражений.
Тем не менее, эти чувства присущи только человеку и, в меньшей степени, но есть и у социальных животных, таких как кошки и собаки, живущих вместе с человеком.
Зачем же нам нужен стыд, для чего природой заложено в человека такое неприятное и пугающее чувство?
В первую очередь, стыд — это регулятор поведения, (а, часто, и регулятор близости), дающий возможность социализироваться и жить в обществе с определенными культурными установками, выработанными для его сохранения и эффективного функционирования.
Есть и еще одно назначение для этого чувства, как регулятора возбуждения потребности. Имея потребность в чем-то, человек приходит в состояние той или иной меры возбуждения и нуждается в поддержке других. Например, вы хотите в туалет посреди оживленной улицы, (что вряд ли встретит поддержку окружающих вас людей), если поддержка окружающих прерывается или отсутствует, (в данном случае, прерывание поддержки — осуждение), возбуждение тоже прерывается и вы испытываете стыд, что нормально в тех культурных условиях, в которых мы живем.
Из всего этого понятно, что для возникновения стыда, необходимо наличие Другого, что и делает стыд социальным регулятором. В норме, стыд регулирует наше возбуждение, позволяя нам удерживаться в рамках морально-этических установок общества и не давая нам сваливаться на уровень инстинктов в ситуациях, не угрожающих физическому выживанию.
Часто, мы путаем чувство стыда с другим неприятным чувством — вины.
Чувства эти — разные. Если вина говорит нам о дурных действиях и поступках, которые мы совершаем, то стыд — о том, что дурной, плохой, именно — Я.
С виной, несколько проще иметь дело, (как в жизни, так и в терапии), хотя бы по той причине, что в своей вине можно покаяться, можно попытаться ее чем-то загладить, исправить положение, понести наказание и, тем самым, искупить. Сделать это можно при поддержке Другого, т.к. о вине можно говорить.
Со стыдом все значительно сложнее. Человек, испытывающий стыд, (особенно токсичный), боится быть увиденным Другим со своим возбуждением и потребностью, т.к. Другой не окажет ему поддержку, не останется рядом и человек останется в изоляции. Таким образом, стыд оказывается значительно страшнее вины, т.к. вина — это о поступке, а стыд — это о себе, у человека возникает желание исчезнуть, не существовать, (отсюда «смывание позора кровью»).
По этой же причине, стыд часто маркирует другое чувство — страх.
Страх, зачастую, и есть — страх позора, страх оказаться несовершенным, не правильным, не принятым Другими, а, стало быть, не имеющим права Быть. Человек — существо социальное, нуждающееся в контакте с Другими и изоляция — тяжелейшее наказание, подобное смерти. По этим причинам, мы старательно избегаем не только ситуаций, связанных с возможностью опозориться, но и столкновения с самим чувством стыда.
Чтобы выяснить, откуда берется в нас такой ужас перед стыдом, подумаем, знаем ли мы хоть одного человека, которой в детстве, (а то и до старости), не слышал от родителей, (важных Других), фразы «как тебе не стыдно?!«.
С самых первых дней, воспитание, часто начинается со стыжения самых обыкновенных действий маленького человека. Он про стыд еще ничего не знает и поэтому ему «не стыдно» то, что стыдно родителям, (играть со своими гениталиями, плеваться едой, портить и пачкать вещи) — он испытывает потребность к игре и познанию мира и себя, получая от этого удовольствие.
Взрослые, автоматически, переносят свой стыд на ребенка, останавливая его возбуждение. И это было бы полбеды, если бы пристыдив, (отругав), родитель не выходил из контакта, оставляя ребенка один на один с чувством «я-плохой«. Оставшись без поддержки, маленькому человеку остается только исчезнуть, что равноценно «умереть«, «не Быть«.
Вырастая, накапливая все больше негативного опыта отсутствия поддержки в ситуации стыда, человек закрепляет в сознании стыд, как синоним всеобщего отвержения и отсутствия права существовать.
Если в детстве, связь с родителями — единственная гарантия выживания ребенка, то взрослый, нуждающийся в контактах с Другими, еще и хранит в подсознании детский ужас отвержения родителями, за которым неминуемая смерть.
Страх позора вколочен осиновым колом, практически, в каждого. Учитывая тот факт, что многие ценности приняты нами от родителей, (интроективно, без анализа, как возможно, в свое время были приняты и ими самими). Многие из этих интроективно принятых в детстве «ценностей», человек и во взрослом состоянии не решается проанализировать и подвергнуть критике.
Мальчикам и девочкам предписывается испытывать стыд за разное, так, например, девочка «должна» быть хорошей матерью, женой, хозяйкой, аккуратной и красивой, а мальчик «должен» быть сильным, целеустремленным, смелым, («плакать стыдно!»).
Их, родительским, голосом мы стыдим себя сами, (принимая интроекты за собственные ценности).
Незамужняя женщина стыдится своего одиночества, для бездетной, бесконечные попытки родить ребенка кажутся единственным способом не жить в стыде.
Мужчина, переживающий тяжелые времена, не может позволить себе страха, отступления, даже в горе не может позволить себе слез и растерянности, естественных для живого человека, предпочитая умереть, превратиться в камень, только бы избежать стыда. Этот голос родителя только стыдит, а не защищает, поэтому человек, стыдясь, часто, самых обычных, универсальных вещей, не может обратиться за поддержкой, (тот же стыд ему и мешает). Ведь, чтобы получить поддержку, нужно открыться, (быть увиденным), т.е. стать уязвимым, а для этого нужно иметь возможность пережить стыд.
Таким образом, круг замыкается и человек не может получить поддержку от Других и не может опереться на самого себя. Так стыд становится токсичным.
На что только не идет человек, чтобы не сталкиваться со стыдом, не переживать его. Оказываясь хрупок и уязвим в своей потребности быть в связи с Другими, (в частности, подтверждая тем самым свое право на существование), он яростно защищается. За яростью, обычно, стоит беспомощность, а за беспомощностью, опять-таки, стыд.
Стыдящийся чаще стыдит других, чтобы избежать разрушительной изоляции или, как застыженный ребенок, теряет чувствительность, блокирует свои импульсы, старается не проявляться, чтобы не облажаться и не лишиться связи с Другими, (такие люди, часто, лишают себя права на самореализацию, боятся сделать шаг и т.д.).
Есть люди, которые выбирают другой способ справиться со стыдом — не замечать, блокировать это тяжелое чувство. Таких людей, обычно, называют «бесстыжими». Они используют эпатаж, как способ справиться с этим тяжелым чувством.
Ну и «нарциссы» — люди, категорически не способные переживать стыд, заслоняются от него выращивая «искусственное ложное Я«, которое может быть только прекрасным , что дает им возможность не соприкасаться с этим чувством, т.к. соприкосновение с ним, ведет к полному проваливанию и поглощению Я стыдом.
Люди с токсичным стыдом редко пребывают в контакте со своими чувствами и способны их проживать. Даже контакт с терапевтом, для них, часто только функция. Причина в том, что их чувствами никто не интересовался в детстве, а внимание воспитывающих взрослых было обращено только к их внешней «правильности» и достижениям.
Поэтому получить доступ к их настоящим чувствам чрезвычайно сложно. Для поддержки в переживании стыда нужны большие ресурсы. Прежде всего, самому поддерживающему необходимо иметь доступ к своим чувствам, (в том числе к стыду), и возможность все эти чувства переживать, оказываясь уязвимым перед Другим.
Чем уязвимее человек, тем ближе к нему подходят другие. Таким образом, единственный способ справиться со стыдом — это выйти из изоляции. Понять и принять, что ты — такой же, как все остальные люди, принять уязвимость, свою и Другого. Мы же, оказываясь с Другими, наблюдающими за нами, с большей вероятностью думаем о том, что нас оценивают и могут осудить, чем можем предположить, что за нами наблюдают с любовью.
Проживая жизнь с таким убеждением, люди яростно защищают подступы к себе-живому. Но обижая, причиняя боль, агрессируя, они опять и опять возвращаются в надежде получить эту необходимую живому человеку поддерживающую связь с Другим.
Ну, и в заключении, придется признать, что раз у живого человека присутствуют все чувства, то без уязвимости и боли, тоже прожить не получится. Ведь все, что нам так дорого и желанно: мужество, новаторство, творчество, близость — все лежит в поле уязвимости, а значит где-то рядом страх стыда и его надо пережить.
(А. Майская)
